Произведение искусства в эпоху его механической воспроизводимости
{...} {Происходящее сегодня угасание ауры} основывается на двух обстоятельствах, оба из которых связаны с возрастающим значением масс в современной жизни: во-первых, на желании современных масс "приблизить" вещи пространственно и в человеческом отношении и, во-вторых, на их столь же ревностном стремлении преодолевать уникальность всякой реальности с помощью ее воспроизводства... Сунуть нос за оболочку объекта, разрушить его ауру - вот свойство восприятия, связанного с "чувством универсального равенства вещей", усилившимся до такой степени, что оно возникает даже по отношению к объекту уникальному вследствие воспроизводимости последнего. Так, в области восприятия проявляется то, что в теоретической сфере заметно по возрастающей важности статистики. {Взаимное} приспособление реальности к массам и масс к реальности - это процесс, в равной степени беспредельный по масштабу как для мышления, так и для восприятия.
{...} Уникальность произведения искусства неотделима от его вплетенности в ткань традиции... Поначалу контекстуальное интег-рирование искусства в традицию находило свое выражение в культе. Мы знаем, что самые ранние произведения искусства зарождались в процессе ритуала - вначале магического, а затем религиозного типа. Поэтому важный момент заключается в том, что суще-ствование ауры вокруг произведения искусства так или иначе связано с его ритуальной функцией... В секулярном культе красоты, развивавшемся во эпоху Возрождения и господствовавшем на про-тяжении трех веков, ясно проявился упадок этого ритуалистическо-го базиса, его первый глубокий кризис. С появлением первого поистине революционного средства воспроизводства - фотографии, и одновременно с подъемом социализма искусство почувствовало приближение {нового} кризиса, который стал очевидным век спустя. Чувствуя такое приближение, искусство попыталось найти ответ в доктрине L'art pour I'art1, то есть в теологии искусства. Это породило то, что можно назвать негативной теологией в виде идеи "чистого" искусства, теологией, которая отрицала не только какую бы то ни было социальную функцию искусства, но и какую бы то ни было предметную категоризацию (Малларме был первым, кто занял такую позицию в поэзии).
Анализ искусства в эпоху механического воспроизводства обязан отдавать должное подобным {эстетическим} отношениям, ибо их понимание ведет нас к чрезвычайно важному выводу: впервые в мировой истории механическое воспроизводство освобождает произведение искусства от его паразитической зависимости от ритуала. Во все большей степени воспроизведенное произведение искусства становится произведением искусства, предназначенным для воспроизводимости. Например, с фотографического негатива можно сделать любое количество отпечатков, и говорить об "аутентичной" фотографии не имеет смысла. В данном случае критерий аутен-тичности становится неприменим к художественному производству, и функция искусства начинает полностью меняться. Вместо того, чтобы основываться на ритуале, оно начинает основываться на иной практике - на политике...
Произведения искусства воспринимаются и оцениваются в разных плоскостях. Выделяются два полярных типа: в одном акцент делается на культовой ценности произведения, в другом - на его выставочной ценности. Художественное производство начинается с культовых объектов, которые предназначались для служения во время церемоний. Можно предположить, что значение имело не их пребывание на виду, а сам факт их существования. Лось, которого человек каменного века рисовал на стенах пещер, был инструментом магии. Человек мог показывать этот рисунок своим соплеменникам, но главным образом изображение лося предназначалось для духов... Некоторые статуи богов доступны только для священнослужителя в келье; некото-рые изображения девы Марии остаются скрытыми от публики почти круглый год; некоторые скульптуры в средневековых соборах распо-ложены столь высоко, что они не доступны восприятию прихожан. С освобождением различных художественных практик от ритуала растут возможности показа их продуктов на выставках. Проще выставить портретный бюст, который можно перевозить либо туда, либо сюда, чем статую божества, занимающую фиксированное место в интерьере храма. То же можно сказать и о станковой живописи по сравнению с мозаикой или фреской, которые ей предшествовали. И даже, несмотря на то, что в свое время первоначальная способность мессы к публичной представленности могла быть столь же значительной, что и у симфонии, последняя зародилась именно в тот момент, когда ее способность к публичной представленности обещала превзойти спо-собность первой.
